О КЛИНИЧЕСКИХ ПОТРЕБНОСТЯХ ВЗРОСЛЫХ С АУТИЗМОМ
Почему важно понимать, что маскировка — это не адаптация, а выживание, и как помочь тем, кто всю жизнь пытался быть «как все»
«Мы не начинаем быть аутистами с момента диагноза. Мы просто начинаем понимать, почему нам было так трудно жить, как будто мы не аутисты», — говорит клинический психолог и исследователь Джессика Китченс, посвятившая десятки кейсов изучению поздней диагностики расстройств аутистического спектра у взрослых женщин.
В последние годы на повестке — тема нейроразнообразия. Мы начинаем понимать, что «норма» — это не универсальный стандарт, а лишь наиболее частотный сценарий. Все больше взрослых людей, особенно женщин, получают диагноз «аутизм» во взрослом возрасте — не потому, что «что-то пошло не так», а потому что наконец появилось объяснение их внутренним ощущениям и бесконечным попыткам быть «удобными» для этого мира.
Маскировка как стратегия выживания
Женщины с аутизмом часто учатся маскироваться настолько эффективно, что никто, включая саму женщину, не подозревает об истинной причине её постоянной тревоги, усталости, социальной перегрузки и чувства одиночества.
«Я просто думала, что со мной что-то не так. Что я ленюсь. Что я не умею быть взрослой», — делится одна из участниц исследования Китченс. Такие женщины с детства начинают подстраиваться: отслеживают реакции окружающих, копируют социальные шаблоны, учатся быть «приятными», «успешными», «не доставляющими неудобств». Их маска — не украшение, а броня.
Эта маскировка — не осознанный обман. Это выученное поведение, которое развивается, чтобы избежать буллинга, социального отвержения, проблем в учебе или карьере. Но цена за это приспособление может быть высокой: эмоциональное выгорание, депрессия, тревожность, расстройства пищевого поведения, сложности с идентичностью и границами.
Поздний диагноз как момент прозрения
Получение диагноза аутизма в 30, 40 или даже 50 лет — это одновременно освобождение и кризис. С одной стороны, становится ясно, почему многие социальные ситуации вызывали перегрузку или непонимание. Почему работа в «открытом офисе» казалась адом, а малознакомые люди вызывали панику. Почему дружить «как все» не получалось, а отдых был возможен только в полной изоляции.
С другой стороны, возникает скорбь — за потраченные годы, за то, что приходилось жить, не зная себя, не зная, что «странности» — это не лень и не слабость, а часть нейроустройства.
Особые клинические потребности
Как отмечает Джессика Китченс, взрослые с аутизмом, особенно те, кто долгое время маскировались, имеют особые потребности в терапии и поддержке. Речь не идет о классических «интервенциях», рассчитанных на детей. Речь о терапии принятия, работе с травмой, восстановлении идентичности и возвращении к телесности.
«Многие годы женщина с аутизмом может игнорировать сигналы своего тела, потому что ей с детства говорили, что она «слишком чувствительная», «слишком драматичная» или «слишком странная». В терапии мы учимся снова слышать себя и позволять себе быть.»
Эти люди нуждаются в поддержке, направленной не на «исправление», а на признание их опыта. Им важно научиться выстраивать границы, определять свои потребности, позволять себе говорить «нет», не чувствуя вины.
Когда диагноз ребенка меняет взрослого
Нередко женщины узнают о собственном аутизме, когда диагноз ставят их детям. И в этом — глубокая драматургия жизни. Внимательно изучая признаки расстройства у сына или дочери, женщина вдруг видит в этих проявлениях себя. Она начинает сопоставлять, анализировать, вспоминать своё детство, и постепенно приходит к пониманию: «Это всё время было и со мной».
Иногда это потрясает до слез. Потому что всплывают десятилетия жизни, когда ты пыталась быть «нормальной», не зная, что ты просто другая — и это нормально.
Новая реальность: как жить после диагноза
Аутизм — не болезнь, не ярлык и не приговор. Это особенность восприятия и обработки информации. Но чтобы жить с этим в мире — и с собой, и с обществом — важно получить доступ к качественной диагностике, грамотной психотерапии и поддержке сообщества.
Многие взрослые с аутизмом чувствуют глубокое облегчение после диагностики: «Со мной всё в порядке. Я просто аутист». Но дальше начинается процесс переосмысления. Это не конец пути, а его начало.
Что может помочь на этом этапе?
- Психотерапия, направленная на работу с хроническим стрессом, травмами маскировки и выгоранием.
- Сообщества взаимопомощи, где можно услышать: «Я тоже так чувствую», — и не бояться быть собой.
- Информированность окружения — близким важно понимать, что аутизм у взрослого не делает его «непригодным», а требует другого подхода к коммуникации.
- Переосмысление идентичности — женщина начинает задаваться вопросами: а что мне на самом деле нравится? Как я хочу общаться? Какие ситуации мне комфортны? Это процесс взросления заново — на своих условиях.
Почему важно говорить об этом открыто
Поздний диагноз аутизма — это не просто личная история. Это вызов всей системе: медицинской, образовательной, культурной. Это напоминание о том, что за улыбчивыми, вежливыми, «успешными» женщинами может скрываться колоссальное внутреннее напряжение. Что если кто-то слишком старается быть «нормальным», возможно, ему просто не дают быть собой.
Как говорит Джессика Китченс:
«Когда вы видите взрослую женщину, которая внезапно позволяет себе плакать, злиться, избегать вечеринок, говорить ‘мне тяжело’ — это не слабость. Это исцеление. Это её взросление. Наконец-то — на своих условиях.»
Если вы узнали в этом тексте себя — это не диагноз, но это может быть отправной точкой. Позволить себе задать вопрос: «А если я — не сломана, а просто другая?» — и искать ответы, которые будут честными, бережными и настоящими.