РАЗНЫЕ ПОКОЛЕНИЯ, РАЗНЫЕ СЦЕНАРИИ: КАК МЫ РАБОТАЕМ, УСТАЕМ И МЕЧТАЕМ О ПЕНСИИ В 27Understanding the Impact of New Policies on Voter Behavior and Elections

28.03.2025 Белая Леди

Почему миллениалы и зумеры хотят «на пенсию» в 25, а бумеры — до сих пор «пашут», и как нам всем перестать осуждать друг друга

«Я просто хочу немного пожить. Отдохнуть. Не думать о KPI, дедлайнах и собраниях. Сходить на пенсию лет на пять. А потом — может быть — снова поработаю…»
— Твиты, сторис и TikTok-посты, которые стали откровениями целого поколения.

Что-то происходит. Поколения, выросшие с разным фоном, в разной экономике, с разным отношением к миру — сегодня смотрят друг на друга и не понимают. Одни — с изумлением и обидой: «Что за капризы? Устал? В 25? Да ты жизни не знаешь!» Другие — с тревогой и отчаянием: «Я правда больше не могу. Я только начал, а уже не вывожу».

Это не про лень и не про силу воли. Это про усталость, эмоциональное выгорание, сломанные социальные лифты и ощущение бессмысленности, с которым сталкиваются молодые взрослые. И про фундаментальные различия между поколениями в том, что называется «работать».

Когда работа — это смысл: поколение родителей

Наши родители — поколение Х, младшие бумеры. Те, кто родился в 60–70-х. Их картина мира — стабильность, выживание, долг. Многие из них застали распад СССР, нищету 90-х, и с детства впитали установку: «Хочешь жить хорошо — работай. Без труда не вытащишь и рыбку из пруда».

Работа в их представлении — это не только заработок. Это идентичность. Смысл. Способ быть нужным. Вопрос чести.
Если ты «устал» — ничего страшного, «все устают». Если хочется уволиться — ты «не благодарен». А если мечтаешь о пенсии в 30 — с тобой «что-то не так».

Такое восприятие работы — не патология. Оно формировалось десятилетиями. Эти люди привыкли к жёсткой иерархии, четким ожиданиям, работе «на износ», но с понятным результатом: повышение, стаж, квартира, пенсия.

Когда работа — это инструмент: миллениалы

Миллениалы — поколение 1985–1999. Они застали переход от аналогового мира к цифровому, работали с 2000-х, пережили финансовый кризис, выросли на лозунге «делай, что любишь», но на деле столкнулись с конкуренцией, ипотекой, инфляцией и культовой «продуктивностью».

Они ещё верили в успех через усилие. Но где-то на третьем выгорании поняли: формула «работай усердно — и всё получится» не всегда срабатывает. Жизнь оказалась сложнее. И тогда началась трансформация.

Миллениалы первыми массово начали ходить к психотерапевтам, говорить про трудоголизм как форму зависимости и открыто обсуждать burnout. Они начали ставить под сомнение: а нужно ли жить, чтобы работать?

Когда работа — это угроза: поколение Z

Зумеры (поколение Z) родились с 2000 года. Их сознание формировалось в эпоху пандемии, тревожных новостей, экономической нестабильности и соцсетей, где сравнение с другими происходит ежеминутно.

Им с детства говорили: «Найди себя, не упахивайся, сохраняй баланс». И в то же время: «Будь лучшим, прокачивай личный бренд, начни бизнес до 18». В результате — внутренний конфликт: я не должен перерабатывать, но я должен быть успешным.

Работа для них — источник тревоги. Не только из-за самих условий труда, а потому что нет ощущения опоры. Их не мотивирует идея карьерной лестницы. Им важны гибкость, смысл, психологическая безопасность.

Они не «не хотят работать». Они просто не понимают, зачем работать «до последнего», если завтра всё может рухнуть. Они не верят в долгосрочную стабильность, потому что никогда её не видели.

Так кто прав?

Все. И никто.

Мы не можем судить поколение родителей, потому что они жили в условиях, где выживание напрямую зависело от работы. Но и осуждать младших за желание жить иначе — нечестно. Их контекст — другой. Их восприятие жизни — не менее валидно.

Смысл не в том, чтобы выбрать, кто «правильнее», а в том, чтобы признать: разные поколения по-разному воспринимают труд, и все эти взгляды имеют право на существование.

Почему мы друг друга не понимаем

Разные точки старта. Условный 25-летний человек сегодня начинает жизнь с аренды квартиры, отсутствия накоплений и неопределенного будущего. У 25-летнего в 1985 году часто уже была работа, стаж, жильё.
Изменение ролевых моделей. Раньше: «Стань кем-то» — значит выбери профессию и расти в ней. Сейчас: «Будь собой» — но как, если ты сам себя ещё не понимаешь?
Информационный шум. Молодые сегодня сталкиваются с беспрецедентным количеством сравнений. В Инстаграме, TikTok и LinkedIn все «успешные», и на фоне этого собственная работа кажется ничтожной.
Переоценка ценностей. Пандемия показала, как хрупка система. И дала мощный импульс к вопросу: «А так ли я хочу жить?»

Что делать, если ты хочешь на пенсию в 27

Парадокс в том, что за словами «хочу на пенсию» часто стоит не желание ничего не делать, а глубокая усталость, тревога и потерянность. Люди хотят не «ничегонеделания», а паузы. Пространства для восстановления. Жизни без давления.

Если вы это чувствуете — вы не одиноки.

Что может помочь:

Перестать сравнивать себя с теми, кто «всё успевает». Это миф.
Разрешить себе отдохнуть — без чувства вины.
Переосмыслить слово «работа». Это не всегда офис, график, галстук. Это может быть проект, хобби, фриланс.
Найти свою точку «достаточно». Это не обязательно вершина.
Говорить. С близкими, коллегами, с психотерапевтом. Осознанность начинается с диалога.

Как нам научиться понимать друг друга

Родителям — не обесценивать боль своих детей. Усталость — это не слабость. Это язык, на котором психика говорит: «Мне тяжело».
Молодым — не превращать конфликт поколений в войну. Те, кто работал без выходных, тоже устали. Просто их не учили это признавать.
Всем — признать: работа — это часть жизни, но не вся жизнь. И каждый из нас имеет право на свой ритм, свои амбиции, своё понимание успеха.

Мы живем в эпоху, когда можно по-новому договориться с миром. Сказать себе: я не должен работать до смерти, чтобы быть достойным. Я могу быть — и этого уже достаточно.

Возможно, мы никогда полностью не поймём друг друга. Но мы можем перестать осуждать. А это уже начало новой культуры — культуры бережности.

Вот расширенная версия с добавленным посланием:

Как нам научиться понимать друг друга

Родителям — не обесценивать боль своих детей. Усталость — это не слабость. Это язык, на котором психика говорит: «Мне тяжело».
Вы же тоже мечтали отдохнуть. Просто не могли себе этого позволить. Не было слов, чтобы это выразить. Не было времени, чтобы остановиться. Не было условий, в которых можно было бы сказать: «Я больше не тяну».
Мы — не слабее. У нас просто появилась возможность говорить о своей усталости вслух. И это — не каприз, а эволюция.
Молодым — не превращать конфликт поколений в войну. Те, кто работал без выходных, тоже устали. Просто их не учили это признавать. Их навык — выживать любой ценой. Наш навык — замечать себя и пробовать по-другому. Вместе эти навыки — не противоположности, а дополнения.
Всем — признать: работа — это часть жизни, но не вся жизнь. И каждый из нас имеет право на свой ритм, свои амбиции, своё понимание успеха.

Мы живем в эпоху, когда можно по-новому договориться с миром.
Сказать себе: я не должен работать до смерти, чтобы быть достойным.
Я могу быть — и этого уже достаточно.

И, может быть, в глубине души вы бы тоже хотели на пенсию в 27 — просто вам никто не разрешал даже мечтать.